СУДЬБА НАДЕЖДЫ ЛАМАНОВОЙ
Статья Т.К. Стриженовой
История почти не донесла до нас имен отечественных мастеров костюма, тем важнее любые сведения о людях, так или иначе причастных к созданию лучших образцов одежды в нашей стране. Многолетние поиски позволили мне восстановить подробности жизни и творчества, пожалуй, самого крупного и яркого мастера искусства русского костюма - Надежды Петровны Ламановой.
Материалы о Надежде Ламановой я собирала более 20 лет по частным и государственным архивам, вела поиски в музее МХАТа, в фондах других московских музеев и в ленинградском Эрмитаже. Младшая сестра Ламановой Мария Петровна и ее дочь Надежда Константиновна Крахт передали мне личный архив художницы – документы и фотографии.
Когда, казалось бы, было собрано все, я неожиданно получила новые дополнительные сведения, касающиеся некоторых подробностей биографии Надежды Петровны, от ее земляка – краеведа-энтузиаста Бориса Михайловича Терехова. Все эти материалы вошли в мою книжку «Из истории советского костюма», которая была издана в Москве, а затем – в Италии и США.
Надежда Петровна Ламанова родилась 14 декабря 1861 года в русской провинции, в деревне Шутилово Нижегородской губернии. Отец – Петр Михайлович Ламанов был потомственный дворянин из обедневшего рода. Он избрал военную карьеру и к моменту рождения старшей дочери Нади имел чин полковника. К сожалению, о матери Надежды Петровны никаких сведений до нас не дошло.
Семья была на грани разорения (остались огромные долги после кончины старшего брата отца), когда двадцатилетняя Надя после окончания курса местной гимназии решила уехать из родительского дома в Москву, чтобы самостоятельно зарабатывать на жизнь. Надо было помочь поставить на ноги трех младших сестер.
Проучившись два года в школе кройки О. Суворовой, Надя в 1879 году переходит на самостоятельную работу – закройщицей в известную мастерскую Войткевичей. И буквально сразу делает большие успехи – профессия была выбрана верно.
...Вскоре пришла печальная весть о кончине отца. После него осталось лишь небольшое имение, почти не приносившее дохода. Рассчитывать следовало лишь на собственные силы. Надежда Петровна как старшая из сестер становится главой и единственным кормильцем осиротевшей семьи (младшей сестре едва исполнилось шесть лет).
В 1885 году Н. П. Ламанова открывает в Москве свое дело, а уже через 2-3 года ее портновская мастерская приобретает широкую известность в среде живописцев, актеров, режиссеров. Это можно объяснить только тем, что обладавшая высочайшей культурой русская интеллигенция той поры почувствовала особый дар молодой Ламановой, ее способность быть не просто портнихой, а настоящим художником-творцом.
Тем не менее, после открытия собственной мастерской и первых признаний ее таланта, Надежда Петровна продолжала учиться – теперь в Париже – у известных, знаменитых в Европе модельеров. Несколько позднее произошло знакомство с выдающимся французским кутюрье Полем Пуаре, перешедшее затем в длительную творческую дружбу.
Постоянное совершенствование в избранной профессии и природный талант сделали авторитет ламановской мастерской столь высоким, что в 90-е годы на ее вывеске уже значилось — «Поставщик Двора Его Императорского Величества».
В этот период Надежда Петровна создает серии блистательных придворных туалетов, подлинных шедевров искусства. Часть из них хранится в Ленинграде – в фондах Государственного Эрмитажа. Эти вещи красноречиво говорят о том, что их творец – художник высочайшего класса, обладающий при этом оригинальным русским почерком.
В 1901 году К.С. Станиславский приглашает Ламанову в Московский Художественный театр. Здесь она трудилась в костюмерной мастерской 40 лет – до последнего дня своей жизни. Под руководством Надежды Петровны «работались» костюмы для всех спектаклей театра.
Круг друзей художницы к этому времени расширился. Среди близких ей людей были В.И. Мухина, М. Горький, М.Ф. Андреева, В.А. Серов. Кисти последнего принадлежит портрет Надежды Петровны, написанный в 1911 году.
Великий Октябрь застал Н. П. Ламанову на пороге 56-летия. Можно было бы предположить, что знаменитому мастеру костюма с прочным и видным положением в обществе новая власть придется не по душе, сломает ее, лишит душевных и творческих сил – так ведь и случилось со многими представителями русской интеллигенции, некоторые из них навсегда покинули Родину. Однако приход Советской власти дал Ламановой новый творческий импульс. Сказалась ее врожденная демократичность, свойственная лучшим представителям русской интеллигенции и воспитанная в ней семьей. В шкале ценностей художницы на первом месте стояло чувство справедливости, служение интересам общества, необходимость делать людям добро. Не случайно в годы первой мировой войны Ламанова с легкостью отдала свое имение под госпиталь для раненых русских солдат. В одной из своих записей Ламанова отмечала: «...Революция изменила мое имущественное положение, но она не изменила моих жизненных идей, а дала возможность в несравненно более широких размерах проводить их в жизнь».
Она почувствовала, что именно теперь стране и народу понадобятся ее знания, опыт и редкий талант мастера костюма. Поэтому так решительно она отказывалась от предложений американских и французских знаменитых модельеров – работать на Западе, навсегда покинуть Россию.
Самое активное участие приняла она в разработке планов деятельности первых швейных учебных заведений: «Положения о Центральном институте швейной промышленности», «Устава Сокольничьих советских учебных художественно-промышленных мастерских».
И вот именно в эту, столь напряженную и активную пору творчества мастера, стремящегося отдать все свои силы на благо нового общества, ее заключают в Бутырскую тюрьму – «за дворянское происхождение». Мера весьма нередкая и типичная для начала 20-х годов, когда революционная буря сметала без разбора враждебный пролетариату "буржуазный элемент" - в стремлении очистить от него новое общество.
На выручку Н.П. Ламановой бросились друзья, и в первую очередь – Максим Горький. Благодаря громадному авторитету и широкой известности, пролетарскому писателю удалось вызволить художницу из неволи, дать возможность ей продолжить свою деятельность.
В период с 1919 по 1924 годы Надежда Петровна разрабатывает на базе логически обоснованного кроя многочисленные модели простой одежды, рассчитанной на широкие демократические слои населения. Одновременно она с охотой занимается проектированием платья по идеям народного русского костюма. С 1922 года художница состоит членом Академии Художественных наук (в кустарной секции). Ее награждают специальным дипломом за участие в I Всероссийской художественно-промышленной выставке. А затем в 1925 году ее модель получает «Гран При» на международной выставке в Париже «за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением». В последующие годы Ламанова почти ежегодно получает призы и дипломы.
Другая грань ее таланта проявилась в серьезных теоретических разработках, посвященных различным аспектам искусства моделирования одежды. На страницах журналов «Ателье» и «Красная Нива» появляются глубокие по мыслям и талантливые в литературном отношении статьи Ламановой. Это прежде всего: «Русская мода» («Красная Нива», № 30, 1923 г.) и «О современном костюме» («Красная Нива», № 27, 1924 г.), подготовлена к публикации статья «О целесообразном костюме».
В 1925 году Надежда Петровна Ламанова и Вера Игнатьевна Мухина совместно издают альбом «Искусство в быту», представив в нем ряд проектов бытовой одежды, основанной на принципах строгого дизайна.
Пожалуй, 1924 год стал последним для Ламановой как мастера-практика повседневного нового костюма.
В дальнейшем она полностью переключается на моделирование одежды из кустарных тканей с применением народного кроя. Этой проблемой художница занималась весь период 20-х годов, считая, что использование в современном костюме элементов русского народного искусства может помочь формированию совершенно оригинального направления отечественного моделирования.
Когда же в середине 20-х годов стала очевидна невозможность радикального изменения в сфере массового костюма, Надежда Петровна согласилась возглавить кустарную мастерскую, выполнявшую заказы Кустэкспорта и других организаций для внутренних и международных выставок. Однако и здесь она продолжала последовательно отстаивать все те же принципы целесообразных форм одежды и рационального конструктивного орнамента.
Многие годы Н. П. Ламанова обдумывала теоретические основы искусства моделирования, прежде чем прийти к своей краткой формуле: «для чего создается костюм, для кого, из какого материала».
Полностью эта теория была оглашена на выставке «Кустарная ткань и вышивка в современном женском костюме» в 1928 году. Она стала подлинным переворотом в искусстве моделирования костюма, ибо сформулировала новую программу целой важнейшей отрасли декоративного искусства, соответствовавшей характеру новой жизни и обусловленной ею.
Работу в Кустэкспорте Ламанова продолжала вплоть до 1932 года.
Однако жизнь великого мастера не складывалась гладко. Вновь над ней сгустились тучи – в марте 1928 года Надежду Петровну лишили избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц». Для такого чистого, беспредельно преданного своему делу человека это был страшный удар.
В своем заявлении в избирательную комиссию с просьбой об отмене решения она пишет: «...Я совсем не являюсь портнихой в общепринятом смысле этого слова. Я работаю в деле пошивки женского платья как художник, то есть я создаю новые формы, новые образцы женской одежды... Мои искания направлены к тому, чтобы создать такие формы и образцы женской одежды, которые были бы приспособлены по своей простоте, удобству и дешевизне к нашему новому рабочему быту и в которых нашли бы широкое применение наши современные кустарные вышивки и материи».
К заявлению Надежда Петровна прилагает отзывы общественности о своем творчестве. Среди них мы находим имена известных деятелей искусства, в частности, члена Академии художественных наук, председателя кустарной секции Н. Бартрама, художников текстиля, мастеров кустарной школы, целых коллективов преподавателей специальных учебных заведений. Своим участием в этой кампании они как бы подтверждали слова Ламановой: «Все мои силы, знания и энергию я посвятила с самого начала революции, работе по созданию советского быта и культуры, таким образом, моя работа в течение 11 лет является общественно-полезной».
Можно только догадываться, как тяжело переживала Надежда Петровна эту очередную несправедливость.
К сожалению, у меня нет сведений о том, как закончилась эта печальная страница биографии великой художницы. Есть, правда, еще один документ, возможно, относящийся к этой истории. Среди ее личных бумаг лежит справка, подписанная К. С. Станиславским и датированная 1933 годом, в которой он характеризует Ламанову как исключительно талантливого мастера костюма, с которым он проработал более 30 лет. Он пишет: «Такое долгое сотрудничество с Н. П. Ламановой, давшее блестящие результаты, позволяет мне считать ее незаменимым, талантливым и почти единственным специалистом в области знания и создания театрального костюма». Возможно, история с лишением Ламановой избирательных прав еще продолжалась.
Во всяком случае, в 30-е годы Надежда Петровна продолжала активно работать в разных театрах, а также в кино. В этот же период она – постоянный участник международных выставок. С 1926 года Ламанова создала ряд моделей по мотивам творчества народов Севера (по заказу Всекопромсоюза) для продажи за рубеж, затем разработала коллекцию меховых изделий для Лейпцигской выставки, участвовала в Нью-Йоркской выставке 1929 года. С 1930 года она стала заведующей мастерской Мехкомбината.
Немал список работ Надежды Петровны в кино: ею исполнены костюмы к кинофильмам «Поколение победителей», «Цирк», «Александр Невский», «Ревизор» (Укрфильм). Участвовала художница и в создании костюмов для фильмов «Иван Грозный» и «Аэлита».
Но, пожалуй, самой активной в 30-е годы была ее работа в разных театрах столицы и более всего – в Московском Художественном. К.С. Станиславский неоднократно привлекал Надежду Петровну к работе в оперной студии театра. Здесь, после премьеры оперы «Борис Годунов», поздравляя коллектив с удачной постановкой, режиссер сказал Ламановой: «Благодарю и восхищаюсь». Затем он в самых теплых словах отозвался о творчестве Надежды Петровны, назвав ее «замечательной, великой».
...Ламанова продолжала ходить во МХАТ на работу и в начале Великой Отечественной войны, когда ей было уже 80 лет. Однажды, подойдя ко входу в театр, она увидела, что он закрыт. Труппа была эвакуирована, а Ламанову... забыли, как Фирса из «Вишневого сада». Расстроенная художница пошла домой и по дороге умерла от сердечного приступа.
Это случилось 15 октября 1941 года.
Великая Ламанова похоронена в Москве на Ваганьковском кладбище.
