МЕТОД РАБОТЫ ЛАМАНОВОЙ

Одной из главных отличительных черт Надежды Ламановой был метод ее работы — наколка ткани на человеке или манекене-дублере. Встречаются и другие названия метода — муляжный или макетный метод создания одежды.

Наколка — это творческий процесс, и часто от предварительного эскиза ничего не остается. Рождается что-то новое, неожиданное, эксклюзивное. Первоначальная идея в процессе наколки может приобрести совсем новое звучание и абрис.

Этапы создания модели от идеи до готового изделия:

• ткань, — эскиз — наколка на манекене — примерки — воплощение.
• идея, под нее подбирается ткань, затем через примерки, наколки — воплощение в материале.

Метод наколки преследует две цели:

Первая — поиск оптимальной, наиболее выразительной формы одежды через ее объемное изображение, определение с минимальной погрешностью месторасположения конструктивных элементов (пропорции изделия).

Вторая — использование конкретной ткани для получения той или иной объемной формы, нахождении ее пластических свойств. Муляжный метод создания одежды — один из старейших методов, которым виртуозно владели кутюрье в прошлом веке.

В России муляжный метод использовали до революции, он считается кутюрным — Высоким мастерством. Муляжный метод — процесс достаточно долгий, трудоемкий как для портного, так и для заказчика.

Традиции Высокого мастерства развивали и использовали Дома Haute Couture, преемники модных домов Пуаре, Ворта, мастерских Леруа и Роз Бертен. Этому способствовало и то, что во Франции всегда, даже в тяжелейшие периоды войн и кризисов поддерживали Haute Couture как национальное достояние страны. Все крупнейшие, известные всему миру мастера конца XIX века – начала XX веков: Фредерик Ворт, Поль Пуаре, Эльза Скиапарелли, Коко Шанель, Мадлен Вионне, Жанна Ланвен, Мадам Грэ (работы которой считаются непревзойденными по сей день) и другие (Франция) и Надежда Ламанова (Россия).

Требования Ламановой к наколке были чрезвычайно велики: утверждение модели, наколотой на манекене, превращалось каждый раз в экзамен для закройщицы. Два раза в год Ламанова ездила в Париж и привозила последние модели всех размеров. Одновременно она закупала ткани, отделочные материалы, фурнитуру, журналы мод и многое другое. При приемке заказчица имела возможность надеть модель своего размера. Производственный цикл модели-заказа был следующий. Одна сторона модели распарывалась, с нее снималась точная выкройка, а затем вновь сшивалась. На заказчицу надевали лиф и закалывали, образуя слепок фигуры. Лиф, стачанный по заколотым линиям, надевался на манекен, пустоты между лифом и манекеном заполнялись тонкой бумагой. Так создавался манекен-дублер заказчицы. На него накалывалась ткань из целого куска. Ламанова сама блестяще накалывала, прекрасно чувствовала пропорции фигуры.

Очень живые воспоминания сохранились у родственника Константина Крахта, Владимира Матова о встрече с Надеждой Петровной:

Из воспоминаний Раисы Владимировны Захаржевской:

«Мне довелось присутствовать при наколке костюма. Молодая актриса стоит перед огромным трюмо, а Надежда Петровна, уже пожилая женщина, драпирует на ней ткань, распускает и накалывает вновь сотнями булавок. Она отходит в сторону и внимательно смотрит на контур силуэта, на линии складок. Затем она опускается на колени. Она ищет и думает. Каково же ее удивление, когда актриса падает в обморок. Надежда Петровна ждет и продолжает дальше. Она не любила пользоваться ножницами и рвала ткань на куски, прикалывая их в нужном направлении. Ее руки хочется сравнить с руками хирурга и скрипача, скульптора и графика. Эти руки из ткани лепили складки, рисовали светотень, проводили графические линии, создавали объем. Она была великолепным живописцем».

Интересно описывает метод Ламановой Ниссон Абрамович Шифрин:

Превосходный мастер костюма Н. Ламанова обычно исходила из того, что материю нельзя насиловать. Чтобы получить нужную форму, она не мельчила и не дробила ткань. Она так искусно укладывала, драпировала, что, распоров швы самого сложного костюма, можно было увидеть, что он сделан из цельного неразрезанного куска материи. Так она поступила в спектакле «Волки и овцы», создав для Д. Зеркаловой костюм 70-х годов XIX века, и в «Сне в летнюю ночь», сделав античные хитоны.

Очевидно,что все зависело от модели и свойств выбранной материи: в каких-то случаях Надежда Петровна резала ножницами, в каких-то рвала, а иногда просто искусно драпировала.

У Ламановой были последователи, ученицы, так одна из них, Фекла Гореленкова, владела методом наколки не только в совершенстве, она владела им талантливо, виртуозно. Для нее не существовали рисунки, зарисовки, замыслы, которые она не могла бы претворить с великим изяществом. Модели, созданные ею заметно выделялись и перепутать их ни с чьми другими было невозможно.

В процессе наколки можно прочувствовать характерные особенности ткани, понять ее пластические свойства, не говоря уже о том, что этот метод дает возможность использовать в композиции модели особенности структуры, рисунка, особенности набивных тканей. Наколка дает возможность не только создать объемную форму, с последующим переводом ее на бумагу, но, в первую очередь, решить наиболее интересно пропорции модели, расположение деталей по отношению к фигуре и к ансамблю в целом. Поиски пропорций только в рисунке и на плоскости — в выкройке — не всегда приводят к желаемому результату. Многое можно не угадать, приходился искать и изменять во время примерки. Что же касается поисков сложного кроя, то наколка является единственным методом работы, при помощи которого можно найти необходимую форму. Анна Фадеевна Бланк писала о работе Гореленковой:

«Трудно передать впечатление от работы Феклы Антоновны над наколкой: каждая булавочка в ее руках казалась сделанной из драгоценного металла, так удивительно и изящно была она заколота. А движение ткани, непринужденность ниспадания ее. В результате — гармоничность, пропорциональность доставляли истинную радость и наслаждение».

Революция и послереволюционный период в России почти уничтожили традиции Высокого шитья. «Советский от кутюр» создавался по методике, разработанной ЦНИИ швейной промышленности, который предлагал единую систему конструирования для всех специалистов – конструкторов, модельеров, технологов. Конечно, были и находки, и удачи, но… минимум затрат времени и сырья – вот лозунг текстильной промышленности того времени. О муляжном методе, достаточно дорогом, трудоемком и очень индивидуальном, не стоило даже мечтать.

За годы работы в промышленности по принятым тогда методикам крой наколкой казалось был забыт, но работая над новыми коллекциями, дизайнеры все больше и больше стали ощущать необходимость поиска нетрадиционного решения – не логичного, а скорее эмоционального.

Одним из первых в России возродил крой наколкой Вячеслав Михайлович Зайцев. Он успешно им пользуется, как при создании эксклюзивных моделей, при разработке коллекций одежды, так и для разработки моделей одежды для частного заказчика.

Итак, основной инструмент модельера, использующего метод наколки — портновская булавка. Что мы о ней знаем? А что вообще появилось раньше — иголка или одежда?

Многих этот вопрос, наверное, удивит: разве можно без иголки сшить одежду?

Оказывается, можно. Первобытный человек сшивал звериные шкуры, прокалывая их костями животных или рыб. Когда же осколками кремня (очень твердого камня) в шилах высверлили ушки, получились иглы. Через много тысячелетий на смену костяным иголкам пришли бронзовые, потом железные. На Руси, случалось, ковали и серебряные иглы. В XVI в. в Твери было налажено производство иголок. В Россию стальные иглы были завезены ганзейскими купцами из Германии в XVII в. Первыми производителями стальных игл стали купцы братья Рюмины и Томилин Сидор, которые по указу царя Петра I основали фабрики по изготовлению игл в селах Столбцы и Коленца (ныне Рязанская область) в 1717 году.

В мире существует два музея иголок, один в Германии в городе Изерлон (местные называют этот музей Стогом сена: http://www.iserlohn.de/kultur/museen/historische-fabrikanlage-maste-barendorf/nadelmuseum-und-haarnadelfabrikation/), второй в Великобритании в городе Реддитч, он был мировым центром по производству игл в XIX в.: https://www.forgemill.org.uk/web.

И сегодня, изготовления иголок непростой процесс, только семь городов в мире производят их. А несколько килограмм особо высококачественных игл стоят как автомобиль.

Булавка такая же острая, как игла, только нитку в нее не вдеть и служит она для временного скрепления деталей. Самым древним родственником булавки были, по всей видимости, шипы растений. Не случайно в некоторых языках слово «булавка» происходит от латинского «шип» или «колючка».

У маленькой булавки богатая история. Делали их из костей рыб и животных, из камня и металла, оформляли драгоценностями, ведь иногда булавки использовались больше для украшения, чем для скрепления одежды. Первоначально при пошиве одежды использовался простой крой и незамысловатая технология шитья. А вот когда одежду стали шить применительно к телу заказчика, т.е., облегающей его фигуру, тогда необходимость в использовании булавок возрастает во много раз. В том виде, в каком мы их знаем, булавки стали производить в конце XV века. Тогда они были такой ценностью, что набор булавок считался достойным подарком к празднику.

Во времена Ламановой, булавки выглядели так:

Булавки много лет были редкостью. Одно время, король Англии Генрих VIII издал указ, в котором запрещалось торговать булавками ежедневно. Для этого вводились особые дни, но даже не недели, а месяца. Правда, такой бездумный указ только ухудшил ситуацию с булавками — их стало еще меньше из-за поднявшегося на них ажиотажа.

Такое положение дел продолжалось, вплоть до XVIII века, когда французские мастера изготовили первые булавки для портных, которые очень похожи на современные. И, хотя булавки производились в недостаточном количестве и их, естественно не хватало всем портным, дело, как говорится, сдвинулось с мертвой точки. Вслед за Францией, производить булавки стали и в Англии, которая уже в то время была основным поставщиком иголок на континент. Однако штучное изготовление булавок продолжалось до XIX века, когда, начавшийся расцвет индустриализации во всем мире, позволил поставить на поток производство булавок с помощью специальных машин. К слову, таких машин было придумано всего несколько разновидностей, но самая удачная машина получилась у Джона Хоу, физика по призванию и роду деятельности, который, по иронии судьбы, приходился тезкой изобретателю швейной машины — Элиасу Хоу. Правда, первый экземпляр такой машины был совершенно не пригоден к производству булавок, ибо допускал много брака. Но вторая машина Хоу, получилась намного лучше первой и позволяла производить до 60 000 булавок в сутки. В настоящее время, булавки для портных, которые производит промышленность, выпускаются с металлическим или с пластмассовым шариком, который окрашивается в яркие цвета.

Кроме того, выпускаются булавки, использующиеся при упаковке мужских рубашек. Они несколько короче привычных булавок, и имеют маленький металлический шарик на конце. Портновская булавка конца XIX начала XX века похожа на них по форме, но она тоньше и длиннее.

Использованные источники:
🕮 Т.В. Костогриз. Макетный метод создания одежды (учебно-методическое пособие), Оренбург, 2009 г., 50 с.
🕮 Захаржевская Р.В. «История костюма: От античности до современности». -3-е изд., доп. – М.:РИПОЛ классик, 2006.
🕮 Шифрин Ниссон Абрамович. «Моя работа в театре», М., «Советский художник», 1966 г., 284 с.
🕮 Матов В.В. «И возвращается ветер на круги свои:[Жизнеописание нескольких поколений большой семьи рос.немцев]: Докум. повествование».М., РПЦ "Внешторгиздат", 1995 г., стр. 45-46
🗎 Приложение к Журналу Мод №3 1973 год «О Фёкле Антоновне Гореленковой» статья Анны Фадеевны Бланк

• https://infourok.ru/material.html?mid=162726
• http://www.poshivchik.ru/istoriya-poyavleniya-portnovskoj-bulavki.html