ВОСПОМИНАНИЯ НИНЫ ГЕРМАНОВНЫ ЗЕЛЕНСКОЙ О НАДЕЖДЕ ПЕТРОВНЕ ЛАМАНОВОЙ

Неопубликованные воспоминания скульптора Нины Германовны Зеленской, подруги Веры Игнатьевны Мухиной, о Надежде Петровне Ламановой из личного фонда Зеленской и Ивановой, хранящегося в РГАЛИ. Несмотря на некоторые неточности, воспоминания эти представляют интерес, как свидетельства человека, лично знавшего саму Ламанову. Орфография и пунктуация оригинала сохранены. Здесь же мы публикуем фотографию Надежды Петровны из того же фонда. Снимок этот неоднократно публиковался, однако без выходных данных оригинала.

Н.Г. Зеленская
Разрозненные воспоминания
1985 г.

листы 40-44
Надежда Петровна Ламанова

У Веры Игнатьевны не было среди знакомых незначительных людей. Я этим хочу сказать не то, что это были люди с наградами и как сейчас говорят «престижные», а это были очень интересные и талантливые люди. Она очень дружила и часто бывала, например, у балерины Марины Тимофеевны Семеновой, которая была много ее моложе, а так-же с очень интересным человеком Надеждой Петровной Ламановой, которая была много ее старше.

Я только по рассказам Веры Игн. знаю о прошлом Надежды Петровны Ламановой, но работая с Верой Игн. я имела счастье познакомиться с ней лично. Это была уже очень пожилая, но все еще внешне эффектная женщина с огромным чувством собственного достоинства и благородной простотой.

До революции Над. Петровна была очень состоятельной женщиной имевшей свое «дело» т.е. Ателье мод занимавшее целый дом на бывш. большой Дмитровке ныне Пушкинской ул. Она одевала весь Императорский двор и всю богемную Москву. Ездила за последними новинками мод несколько раз в год в Париж и казалось-бы, что логическое следствие всего этого был-бы уход с «белыми». Но Над. Петровна радостно встретила Революцию, которая, естественно, отобрала у нее ее «дело» и все ее состояние.

Надо сказать, что ее «дело» было поставлено на необычный для того времени лад. Все ее швеи выполняли какую-нибудь одну специальность. Так например — одна шила только юбки, другая только рукава и ни одна из них не делала целого платья, что для того времени было необычайно.

Мне пришлось как-то встретиться с одной из бывших швей этого ателье, которая со слезами на глазах рассказывала, как Над.Петр. устраивала им праздники и обязательно снабжала полным приданым выходящих замуж девушек. Если эти работницы уходили из этого ателье и поступали к обыкновенным портнихам, то те принимали их очень охотно т. к. марка «она от Ламановой» была очень заманчива.

Но Н.П. была очень творческим человеком и после революции сидеть сложа руки не могла. Где-же применить свои силы? Конечно театр. Я, наверное, не знаю, но думаю, что Н.П. познакомилась с Верой Игн. в Камерном театре, где Вера Игн. работала с крупным художником Александрой Александровной Экстер, причем скульптуру Вера Игн. делала «между прочим», а главным образом они с Экстер делали декорации и костюмы. Экстер была много старше В. Игн., очень властная и Вера Игн. вполне ее признавала своим «ментором».

В 1925-м году СССР выступал на Всемирной выставке в Париже. Что мы тогда голые, голодные и босые могли выставлять я не знаю, но тем не менее Париж был покорен двумя экспонатами, а именно: самим павильоном построенном из единственного у нас в то время возможного материала — дерева, построенного тогда очень молодым архит. Константином Степановичем Мельниковым, который так поразил парижан, что был приглашен муниципалитетом Парижа остаться на год в Париже для проектирования, кажется, рынка, что он и сделал, а второй экспонат был отдел мод. Этот отдел был сделан: Ламановой, Экстер и Мухиной.

Надо сказать, что Над.Петр. была необыкновенно изобретательна на те материалы из которых делались модели платьев и шляп. Так платья были сделаны из настоящих деревенских панёв и деревенских вышивок. Украшения в виде бус был — крашенный горох, а что касается шляп, которые в это время были главным украшением туалета дам, то они были сделаны из рафии, которая вообще служила только для подоплеки шляп и покрывалась, шелком, бархатом или другими материалами украшенными цветами или перьями. Рафия это что-то вроде очень нежного камыша, который высушивался и уплощался вроде соломки, но рафия была очень мягкой и хорошо поддавалась окраске.

Так вот в Париже наш отдел мод произвел сенсацию! Дальше Над. Петровна начала работать в МХАТ'е и так-же не безуспешно. Артисты к ней относились с огромным уважением. Она очень чувствовала сцену и ее специфику. Я помню очень хорошо блестящий спектакль «Женитьба Фигаро», где графа Альмавиву играл в то время специально для этой роли приглашенный молодой Юрий Александрович Завадский, который еще был артистом Вахтанговского театра. Он был красив и очень элегантен и выходил в камзоле из василькового атласа сделанного Надеждой Петровной из... крашенной рогожи. Вера Игн. очень дружила с этим интересным человеком, Над. Петровна просто обожала Веру Игнатьевну.

В последний раз я видела Н.П. В начале войны. Она расстроенная уходила от Веры Игнатьевны которая уезжала в эвакуацию. Она сказала: «Я в последний раз увидела Верочку». Предчувствие ее было правильным, т. к. когда она пошла в МХАТ, с которым она должна была ехать, что-бы узнать, когда уезжает театр, то оказалось, что театр уже уехал ее об этом забыв известить. Она вышла из театра сердце ее не выдержало и она тут-же умерла.

Использованные источники:
🗒 РГАЛИ, Фонд 3024, опись 1, дело 21